Электронный научно-педагогический журнал. Издается с 7 ноября 1995 года.

Электронное научное издание. Зарегистрировано в Федеральном депозитарии электронных изданий ФГУП НТЦ "Информрегистр" Министерства связи и информатизации РФ.
Государственная регистрация  # 0420700031 от 27.11.2006

Мамаева Светлана Викторовна
соискатель по кафедре русского языка Лесосибирского педагогического института филиала Красноярского государственного университета

lpi-kafru@yandex.ru

Своеобразие речевой субкультуры школьника-подростка 

Подростковая субкультура – одна из важных составляющих общей культуры. Ф.Райс [1] дает две точки зрения на данный предмет.  Согласно одной из них - подростковая субкультура подчеркивает определенное единство групп сверстников и их ценностей в противопоставление ценностям взрослых. Исследователь утверждает, что такого рода субкультура характерна для небольшого сообщества, когда «большинство важных взаимодействий происходит внутри него, с внешним миром взрослых оно связано лишь несколькими нитями. Чем больше дети учатся в школе, тем больше времени они посвящают внеклассной деятельности» [1]. Таким образом, подростки формируют собственную культуру, которая пользуется одобрением среди ровесников, но не взрослых – со своим собственным языком, модой, системой ценностей. Другая точка зрения диаметрально противоположна и состоит в отрицании самого факта существования субкультуры подросткового сообщества: подростки разделяют ценности, убеждения и обычаи взрослых, поэтому теория отдельной подростковой субкультуры относится к области мифов.

Мы считаем, что подростковая субкультура все-таки существует, но ее направленность может быть различной и либо опираться, либо не опираться на родительские убеждения. Можно согласиться с мнением Ф.Райса о том, что «большинство современных подростков одновременно являются смущенными юнцами в мире взрослых и относительно уверенными в себе, осознающими свой статус членами группы сверстников» [1].

Нормы и ценности разных малых социальных групп могут не совпадать или даже резко противоречить друг другу. Поэтому в своем поведении, в том числе речевом, школьник-подросток как конкретная языковая личность вынужден приспосабливаться к разным групповым требованиям. В речи это проявляется     как феномен «переключения кода» [2]. Школьник-подросток  в различных коммуникативных ситуациях и в соответствии с  речевыми требованиями конкретных малых социогрупп использует разный набор речевых форм, средств (литературный язык, разговорную речь, обиходно-бытовую речь, просторечие, жаргон, сленг и т.д.). 

Так, в семье школьник, как член семьи, использует лексический код, выражающий принятую систему речевого общения в данной семье – то, что называют «домашний» язык или «ойколект» [3]. Обычной формой общения в семье является устная разговорная речь, более или менее приближенная к литературной речи, или просторечие, регионально окрашенная речь (в зависимости от социального происхождения, образования, уровня культуры членов семьи). Типов семейного общения множество: это зависит от взаимоотношений в семье, ролевых параметров членов семьи и т.п. Нередко встречается и инвективный тип семейного речевого общения, т.е. агрессивные формы общения с использованием оскорбления, угроз, брани (чаще проявляющийся в недружных семьях).  Следует иметь в виду, что ученический контингент формируют  дети из семей с различными типами речевого общения, а правила речевого поведения формируются, как известно, в семье и впоследствии   проецируются на иные сферы коммуникативного общения.

Общаясь в кругу друзей, приятелей, сверстников, школьник-подросток переключается на другой код, с использованием лексических средств сленга или жаргона. Общение в учебной группе, в классе (в ситуациях, возникающих в рамках учебно-воспитательного процесса) требует использования литературной формы речи или профессионально окрашенного её варианта. Если же это неформальное общение, то, в основном, используются лексические средства школьного сленга. Переключение может происходить и тогда, когда за коммуникативным общением стоит одно и то же событийное содержание. Например, при коммуникативном событии «исправление двойки» школьник сообщает своему другу: «Двойку схлопотал, надо идти подмазываться».  Обращаясь же к учителю, школьник переключает код: «Когда мне прийти к Вам исправить двойку?». Это не свидетельствует о каком-либо «приспособленчестве» или «двуязычии» школьника как языковой личности – у него есть определенные предпочтения в речи и речевом поведении, соответствующие нормам и ценностям той социальной микрогруппы, с которой он чувствует себя связанным и мнением которой дорожит. Такие малые социальные группы Л.П. Крысин называет «референтными» [2]. Скорее здесь речь идет о «диглоссии», отражающей языковую компетентность школьника в разных сферах речевого общения.

Обычно для школьника референтной группой является круг его друзей, сверстников, одноклассников или тех, с которыми он связан общими интересами (музыка, спорт, какое-либо увлечение), т.е. так называемые «корпоративные группы». В подобной референтной группе обычно складываются такие формы речи и речевого общения, которые являются для неё специфическими («своими» в противовес «чужим») и определяют речевое поведение членов этой группы. Таким образом, формируется общность языковых средств и сходство правил их использования.

В речи участников конкретной группы часто образуются определенные речевые шаблоны и стереотипы речевого поведения: нужно следовать  тем правилам, которые приняты в данной группе, иначе тебя перестанут считать «своим». Кроме того, формируются и «свой» лексикон, который служит языковым воплощением и речевых шаблонов, и вербальных проявлений стереотипов речевого поведения, и тех речевых высказываний, которые школьник-подросток в целом, как коллективная языковая личность (т.е. сочетающая в себе индивидуальные и групповые черты),  производит в своем общении с другими коммуникантами в различных сферах этого общения.

В рамках данной статьи мы ограничимся анализом подросткового сленга, так как он занимает одно из центральных мест по частоте употребления в речи школьников-подростков. Тематика используемых сленгизмов разнообразна. Мы, на основе сделанных нами записей высказываний  школьников, выделяем следующие тематические группы:

• общепродростковый сленг: бабло – «деньги», клёво – «хорошо», крапаль – «чуть-чуть», лафа – «нечто хорошее», мафон – «магнитофон», ништяк – «очень хорошо», облом – «не хочется, лень», расслабуха – «расслабление, отдых», слинять – «сбежать с занятий», тормоз – «плохо соображающий», угарать – «веселиться», хавать – «есть, кушать», чувак – «модный парень» и пр.;
• специализированные жаргонизмы связанные с учебой: дирик – «директор школы», классуха – «классный руководитель», физик – «учитель физики», биологичка – «учитель биологии», библия – «библиотека», литра – «литература», инфа, инфер, паскакаль – «информатика», общая безнадежность жизни – «ОБЖ», органайзер –«педагого-организатор», сикьюр –«охранник»,  и др.;
• прозвища: Чеченец, Суслик, Сурок, Лом, Малой, Лысый, Боров, Армяша, Изюм, Солдат, Колесо и др.
• цитаты из культовых фильмов и книг («Бригада», «Властелин колец», «Буржуй» и т.д.): «Все будет Чикаго!», «Будем думать, что все у нас получится!», «Вася Рогов у аппарата», «Надо, Федя, надо».

Проанализировав лексический состав сленгизмов, употребляемых младшими подростками, мы выяснили, что реформы системы образования практически не изменили основных морально-нравственных приоритетов и ценностных установок «корпоративного» сознания носителей школьного жаргона. Новые реалии школьной жизни получают жаргонные наименования практически одновременно с официальными: псих - школьный психолог, мазюкало – штрих-корректор, ломик - фломастер. Новые реалии внешнего мира тоже находят отражение в школьном сленге: братва – учителя, киллер – классный журнал, секонд-хенд – школьный гардероб. Продуктивным является и переосмысление компьютерной терминологии: база данных – классный журнал, сканировать – списать, дискета – учитель информатики.

Большое влияние на лексикон школьников-подростков имеет реклама.  Активно рекламируемые товары становятся источником метафорических ассоциаций: памперс – тряпка для стирания с доски, энерджайзер – учитель физкультуры. В ряде случаев мотив номинации содержится именно в рекламном тексте. Так «школьный туалет» в одной школе города получил шутливое название «Даниссимо» (ср.: в рекламе «Пусть весь мир подождет»), «классная руководительница» - Тефаль («Всегда думает о нас»), «двойка» - твикс  («Сладкая парочка»).

Названия кинофильмов, телепередач и их рубрик тоже находят достойное применение как номинативные жаргонные единицы: большая стирка – классный час, фактор страха – контрольная работа, пятый элемент – шпаргалка, очумелые ручки – учитель труда.

Таким образом, вторичная номинация и аффиксальное словообразование не утрачивает своих позиций в системе номинаций подросткового жаргона. В школьном лексиконе мы также встретили  жаргонные единицы, схожие с обсценизмами и построенные по принципу языковой игры: блевотека, бляотека  - библиотека.

Процесс заимствования сленгизмов из английского языка идет не так активно, как в 90-е годы ХХ века, но популярной стала языковая игра с иноязычным материалом. Чаще всего это деривация на базе иноязычных основ, дающая словообразовательные омонимы общеупотребительных слов: хомяк – домашняя работа (от home work), скулить – учиться в школе (от school). Использование созвучия для достижения комического эффекта является отличительной чертой современного подросткового жаргона (сленга). Это позволяет говорить не только об антропоцентризме, но и констатировать своеобразие мотивационного уровня данной языковой личности.

Использование школьником-подростком в своей речи такого (или аналогичного – для иных референтных групп) набора речевых средств позволяет ему продемонстрировать свою принадлежность  к данной  референтной группе.

Конечно, одновременно школьник является носителем и индивидуальной формы речи (идиолекта), отражающей его социальное, региональное и этническое происхождение, уровень его образования и культуры и т.д. В этом смысле школьник как языковая личность является «рядовым» носителем русского языка и соответствующим объектом изучения.

Такая двойственность школьника как языковой личности обусловила определенные особенности его идиолекта, который включает в себя элементы разных форм русской национальной речи: литературный язык (более или менее соответствующий его нормам), устную разговорную речь, групповые жаргоны и т.п., а также особую характеристику речевого портрета современного школьника – владение им школьным сленгом и специальными жаргонами, связанными с учебой.

В заключении констатируем, что речевая субкультура школьника отражает различные характеристики его языковой личности, связанные с познанием и восприятием мира, с типовыми коммуникативными ситуациями и межличностными отношениями. Специфическое место в словаре школьника занимает лексика школьного сленга и других жаргонов.

Литература

1.   Райс Ф. Психология подросткового и юношеского возраста. - М.: Просвещение, 2000.
2.   Крысин Л.П. Кодовое переключение как одна из форм языкового варьирования // Языковая вариативность. - Красноярск, 1998.
3. Шарифуллин Б.Я. Формы речевой субкультуры в городском ойколекте (на материале речи г.Лесосибирска) // Русский язык в Красноярском крае:  Сб.статей. – Вып.1. - Красноярск: КГПУ, 2002.