Электронный научно-педагогический журнал. Издается с 7 ноября 1995 года.

Электронное научное издание. Зарегистрировано в Федеральном депозитарии электронных изданий ФГУП НТЦ "Информрегистр" Министерства связи и информатизации РФ.
Государственная регистрация  # 0420700031 от 27.11.2006

Шакурова Марина Викторовна
кандидат педагогических наук, доцент, старший научный сотрудник кафедры социальной педагогики Воронежского государственного педагогического университета, г. Воронеж

shakurova@mail.ru

Социально-педагогическая обусловленность становления идентичности личности: к постановке проблемы

Идентичность – один из базовых терминов современной гуманитаристики. В антропологическом контексте идентичность есть сущностная характеристика природы человека, процесса становления личности (Сократ, Платон, Протагор, И. Кант (Kant), И. Фихте (Fichte), Г. Гегель (Hegel), Л. Фейербах (Feuerbach), С. Кьеркегор (Kierkegaard), М. Хайдеггер (Heidegger), А. Шопенгауэр (Schopenhauer), П. Рикер (Richer); П. Флоренский, В. Библер, М. Бахтин, А. Лосев, М. Мамардашвили и др.). Ею обладают все рефлексивные системы (Г. Любе (Lubbe) [1]), что обусловлено диалогичностью процедур самосознания, где «Я» является одновременно и субъектом, и объектом.

Обобщая различные точки зрения относительно сущности рассматриваемого феномена, можно утверждать, что идентичность есть проявление самосознания (как субъективные чувства и наблюдаемые характеристики), акцентирующее непрерывность и тождество «Я»; совокупность образов, концептов и суждений, отражающих отношения «Я – другой», «Я – социальный мир», «Я – культура», «Я – Я» в аспекте уточнения характеристик «Я». Идентичность не задана, она становится, видоизменяется, в результате чего можно говорить о процессе ее становления. Данный процесс носит длительный дискретный характер и отличается выраженной поисковой направленностью; сопряжен с позиционированием индивида в окружающем мире; в его основе лежат сопряженные механизмы идентификации – отчуждения, но процесс становления идентичности не сводим к результату идентификации.

Мера зависимости идентичности и процесса ее становления от внешних детерминант является традиционным предметом дискуссий.  Так, в экзистенциальной философской традиции утверждается наличие предзаданности сознания (сознание как непосредственная данность), в той или иной мере страдающего от привносимых извне влияний и в силу этого им противостоящего. Современный отечественный философ С.В. Лещев приводит следующую сентенцию: «Я всегда имею в виду их, когда говорю себе о себе. Это их точка зрения. Образование и воспитание планомерно выстраивают моему экзистенциально-тождественному «Я» то различное «Я», которым меня хотят видеть. Свое тождество я познаю теперь через различие: осознание-различие предпосылается переживанию-тождеству. Интуиция подменяется индукцией. То, что дано изначально, я не могу больше ощутить, ибо знаю как «следует» ощущать «правильно». <…> Я более не подлинен, не присутствую в своем экзистенциальном измерении, Я его посещаю, вырываясь от «людей». <…> Посещая себя, я не совершаю какого-либо выбора, но узнаю, что способен выбирать <…>. С годами я уже не я, человек, но «человек людей» <…>. Я становлюсь таким, каким меня приучит, «привычит» мир» [2, с. 26].

Оппонирующая точка зрения характерна для работ немецких философов XIX века и трудов целого ряда современных исследователей. Основополагающим является вывод о том, что сознание и самосознание возникают и существуют лишь в результате деятельности по созданию внешнего объекта, который внешне противостоит субъекту и вместе с тем является единственно возможным способом конституирования самого субъекта. Лишь через объективацию «Я» может рефлексивно отнестись к себе, что является необходимым условием существования. Современный отечественный философ В.И. Красикова в этой связи замечает: «Большинство получает определение своего «Я», выглядящего впрочем для конкретного человека как «само-», извне, от других, от социума. Роль, функция, маска – это тоже «Я», «Я» многих. Заемность «Я», его функциональность столь же очевидны, как и прецеденты мучительства действительного идеалистического самопорождения биографической последовательности образов «Я». <…> Однако миф о неком эзотерическом, подлинном «Я» любезен сердцу многих поколений философов. Идея аутентичного «Я» сообщает смысл не только любому человеческому существованию, но в особой мере философствующему сознанию <…>. Его основной порок заключается в том, что оно ищет определения «Я» в сфере же преимущественно сознания, в сфере мысли, игнорируя, освобождаясь от других жизненных значений, представляющих психоэмоциональные состояния либо телесные ощущения. В итоге философствующее сознание приходит к «чистому» и совершенно бессодержательному «Я=Я», абстракции, которую невозбранно можно приписать любому, но понять, схватить ее в какой-то определенности, вне каждый раз интимно-конкретного и известного только этому сознанию, содержания невозможно» [3, с. 40-41].

Установка на противопоставление «внешнего» и «внутреннего» в осмыслении проблематики «Я» имеет конкретно-исторический характер, что подчеркивается, в частности, в исследованиях немецкого социолога Н. Элиаса (Elias):  «Представление об индивидуальности как форме выражения некоего асоциального, внеобщественного, естественного ядра внутренней жизни человека, вокруг которого «типичные», «общественно обусловленные» черты наслаиваются как внешняя скорлупа, связано с совершенно определенным историческим отпечатком самой душевной жизни <…>.  Эта специфическая форма Сверх-Я-образования  <…>  является тем, в силу чего – особенно ощутимо начиная с эпохи Ренессанса – отдельный индивид ощущает себя как «субъект», а мир – как нечто отделенное от себя пропастью, как «объект»; самого себя – как наблюдателя вне рамок остальной природы, а эту природу, в противоположность себе, – как «ландшафт»; самого себя – как индивида, независимого от всех остальных людей, а всех остальных людей  как «чужое» бытие, изначально не имеющее ничего общего с его «внутренней сущностью», как некий «окружающий мир», «среду», «общество»» [4, с. 88-89].

Теоретическое осмысление идентичности представителями различных отраслей социально-гуманитарного знания разворачивается в контексте традиционных логических схем рассмотрения данного феномена: интерсубъективной или интрасубъективной (соответственно социологический и психоаналитический подходы по Э. Эриксону (Erikson) [5]).

В рамках интерсубъективного подхода (представители когнитивного (Ж. Пиаже (Piaget) [6], социокультурного (Ч. Кули (Cooley) [7]) подходов, теории социальной идентичности (Г. Тэджфел (Tajfel) [8]), социальных представлений (С. Московичи (Moscovici) [9]), эпигенетической концепции (Э. Эриксон (Erikson) [5]), теории самокатегоризации (Дж. Тернер (Turner) [19]), концепция интерсубъективности (А. Шюц (Schutz) [10]), концепция социальной идентичности В.А. Ядова [11] и др.) идентичность предопределяется местом, которое человек занимает в символической организации сообщества и его отношением к другим людям, сознание (самосознание) рассматривается как следствие (результат) интериоризации и осмысления данных влияний.

С позиции интрасубъективного подхода (психоанализ (З. Фрейд (Freud) [12], М. Босс (Boss) [13], Л. Бинсвангер (Binswanger) [14], экзистенциальная психология (К. Ясперс (Jaspers) [15] и др.), гуманистическая психология [16; 17] и др.) идентичность определяется в большей степени процессами сознания (самосознания), влияния социума не отрицаются, но рассматриваются скорее как объективно присутствующая данность, в которой проявляются и реализуются акты сознания и которая зачастую оказывает негативное влияние на процессы самосознания и самоопределения.

Анализ социально-педагогической обусловленности идентичности личности предполагает рассмотрение данного феномена в контексте интерсубъективного подхода. Резюмируя результаты предпринятого нами исследования, мы можем утверждать следующее:

• признавая «отношенческую» природу личности (Л.С. Рубинштейн [18]), в настоящее время более уместно рассматривать сочетание внешней и внутренней детерминации процесса становления идентичности;
• лишь в рамках социокультурного пространства как средово-опосредованной системе связей, отношений субъекта с объектами внешнего мира и самим собой становится возможным естественное (стихийное) становление идентичности личности как в «чистом виде», так и в сочетании с частично управляемыми формами данного процесса. В последнем случае уместно в качестве ведущего условия рассматривать воспитательное пространство;
• при сохранении всех сущностных характеристик социокультурного пространства принципиальное отличие воспитательного пространства заключается в ведущей роли воспитательной функции у субъектов-носителей и, как следствие, свойственной им направленной активности по отношению к индивидам и группам. Результатом становятся специфические связи и отношения – воспитательные отношения (пространство воспитания как надиндивидуальное пространство «для»), предпочтение (избирательность) которых индивидом в сочетании с  адекватной интерпретацией и присвоением задают воспитательное пространство;
• социально-педагогическая обусловленность процесса становления идентичности личности определяется особенностями воспитательного пространства: с одной стороны, сложившейся системой связей, отношений, соотнесенностью базовых наборов идентичностей (БНИ) субъектов, реализующих воспитательную функцию; с другой стороны, их референтностью для растущей личности, мерой субъектности личности в данной системе связей и отношений;
• выделенные сущностные характеристики воспитательного пространства могут быть несформированными либо утрированными (например, в систем связей и отношений может проявляться жесткое доминирование, сопряженное с диктатом одного субъекта), сами субъекты, связи между ними и демонстрируемые ими БНИ – незначимыми (нереферентными, иррелевантными) для растущей личности, по тем или иным причинам может быть затруднена или невозможна полноценная субъектность личности в пространстве воспитания и т.п.

Таким образом, социально-педагогическая обусловленность процесса становления и развития социокультурной идентичности личности носит очевидно ограниченный и относительный характер. Подобная причинность может иметь следствием как позитивную, так и негативную продуктивность рассматриваемого процесса.

Позитивный потенциал социально-педагогической обусловленности процесса становления и развития социокультурной идентичности личности сопряжен со следующими особенностями и возможностями воспитательного пространства:

1)       в отличие от среды, которая суть данность, воспитательное пространство формируется, что позволяет придавать ему некоторые изначально определенные свойства и характеристики. Воспитательное пространство может возникнуть в результате как инициативной деятельности «сверху» (например, территориальных органов управления образованием, отдельных школ, учреждений дополнительного образования и т.п.), так и деятельности детей по освоению и присвоению жизненного пространства, в основе которой лежат их личностные потребности. К числу сущностных характеристик воспитательного пространства можно отнести его «мягкую структуру», событийность, диалоговый режим создания;

2)       воспитательное пространство создается на основе взаимных изменений, что делает, с одной стороны,  более динамичными отношения субъектов, а с другой стороны, позволяет скорректировать, сблизить их позиции, придать им определенность и очевидность. Обязательным при формировании воспитательного пространства является создание ценностно-смыслового единства субъектов через выработку педагогически ориентированных концепций;

3)       субъекты, задающие воспитательное пространство, в силу историко-культурных традиций близки и естественны для ребенка. Представителями старшего поколения из поколения в поколение передается опыт подготовки ребенка к встрече с различными социальными организациями. Понимание субъектами того факта, что воспитательное пространство невозможно без активной позиции ребенка, определяет детоцентризм формирующихся связей и отношений;

4)       воспитательное пространство объемно, объединяет значительный круг субъектов, его задающих, разнообразные связи и отношения между субъектами, что позволяет каждому индивиду выстраивать своеобразные, индивидуально обоснованные  траектории;

5)       воспитательное пространство изначально структурировано, что снимает проблему хаоса. Отдельные агенты воспитательного пространства задают его структуру нежестко, вариативно, подчеркивая и обеспечивая ее подвижность.

Литература

1. Любе, Г. Историческая идентичность / Г. Любе // Вопросы философии. – 1994. – № 4. – С. 108–113.

2. Лещев, С.В. Коммуникативное, следовательно, коммуникационное: монография / С.В. Лещев. – М.: Эдиториал УРСС, 2002.

3. Красиков, В.И. Человеческое присутствие: монография / В.И. Красиков. – М., 2003.

4. Элиас, Н.  Общество индивидов / Н. Элиас. – М.: Праксис, 2001.

5. Эриксон, Э. Идентичность: юность и кризис  / Э. Эриксон. – М.: Издательская группа «Прогресс», 1996

6. Пиаже, Ж. Психология интеллекта / Ж. Пиаже // Избранные психологические труды]. – М.: Международная педагогическая академия, 1994. – С. 53–235.

7. Кули, Ч.Х. Человеческая природа и социальный порядок / Ч.Х. Кули; [пер. с англ.]. – М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000.

8. Tajfel, H. Social identity and intergroup relations / H. Tajfel. – Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1982.

9. Moscovici, S. The Phenomena of Social Representation / S. Moscovici // Social Representation . Cambridge. – 1984. – P. 3–69.

10. Щюц, А. О множественности реальностей / А. Щюц // Социологическое обозрение. – Том 3. – 2003. – № 2. – С. 3–34.

11. Ядов, В.А. Социальные и социально-психологические механизмы формирования социальной идентичности личности (программа проекта)  / В.А. Ядов // Социальная идентификация личности: годичный отчет за 1993 г. / [отв. ред. В.А. Ядов]. – М.: ИС РАН, 1993. – С. 7–23.

12. Фрейд, З. «Я» и «Оно». В 2-х кн. / З. Фрейд. – Тбилиси: Мерани, 1991.

13. Boss M. “Daseinanalysis” and psychotherapy. Psychoanalysis and Existential Philosophy / M. Boss. – New York: E.P.Dutton Co, 1962. – P. 81–89.

14. Бинсвангер, Л. Бытие-в-мире / Л. Бинсвангер. – М.: Релф-Бук; Ваклер,1990.

15. Ясперс, К. Смысл и назначение истории / К. Ясперс. – М. : Политиздат, 1991.

16. Маслоу, А. Новые рубежи человеческой природы / А. Маслоу. – М.: Смысл, 1999.

17. Роджерс, К. Р. Взгляд на психотерапию. Становление человека / К. Р. Роджерс. – М.: Прогресс-Универс, 1994.

18. Рубинштейн, С.Л. Человек и мир / С.Л. Рубинштейн. – М.: Наука, 1997.

19. Тернер, Дж. Социальное влияние / Дж. Тернер. – СПб.: Питер, 2003.

Рекомендовано к публикации:
А.А.Ахаян , доктор педагогических наук, член Редакционного совета