Электронный научно-педагогический журнал. Издается с 7 ноября 1995 года.

Электронное научное издание. Зарегистрировано в Федеральном депозитарии электронных изданий ФГУП НТЦ "Информрегистр" Министерства связи и информатизации РФ.
Государственная регистрация  # 0420700031 от 27.11.2006

Недобух Николай Андреевич
аспирант кафедры общего и германского языкознания Ульяновского государственного университета, г. Ульяновск
anedobukh@udm.ru

Ситуативные составляющие формирования ксенолекта

Миграционные процессы, происходящие в настоящее время на территории бывшего Советского Союза, влекут за собой не только социальные, психологические и экономические последствия, но и последствия, касающиеся взаимопроникновения языков, расширения языковых контактов. Немецкие коллеги  столкнулись с данным явлением в середине 60-х годов прошлого столетия и в полной мере испытали все последствия миграционных процессов. В лингвистическом плане, прежде всего, интерес вызвало становление индивидуальной языковой системы вторичного языка в рамках неуправляемого, т.е. самостоятельного, нецеленаправленного овладения неродным языком (языком-посредником) в процессе трудовой и социальной деятельности мигранта.

Ксенолект, как вариант языка-посредника, формируется в условиях регулярных интеракций членов миграционного социума, для которых язык страны пребывания вторичен и необходим для социальной интеграции. Он, как понятие, прежде всего, социолингвистики и теории языковых контактов, приближается к понятию языка-пиджина. Само понятие Deutsch-, English-, France-"Pidgin" и т.п. как языка-посредника обосновывается его тенденцией к упрощению, использованием как средства межэтнического общения в среде смешанного населения и не относится к результату естественного развития языка, а представляет собой его вторичное преобразование в условиях регулярных и массовых этноязыковых контактов [1, С. 374]. В этом случае следует определить, когда и в каком смысле можно говорить о пиджине как о состоявшемся языке-посреднике, поскольку пути его формирования могут быть разными.

Так, носитель внешней культуры, вступая в социальные и производственные отношения, одновременно с этим вступает и в сферу сотрудничества и, "если сотрудничество крайне необходимо, каждый научит быстро языку другого человека настолько, чтобы можно было общаться, даже если эти два контактирующих средства общения     генетически не связаны и не сходны в своем синхронном состоянии" [2, С.20]. Речь в данном случае не идет об ограниченном коде или определенной стадии изучения языка. Это не относится и понятию варианта креольского языка. Речь идет скорее о "lingua franca", языке, используемом "в качестве средства общения между носителями разных языков в ограниченных сферах социальных контактов" (1, С.267).  Открытым остается вопрос, отнести ли этот ксенолект к типичному варианту пиджинов, считать ли его результатом изучения как иностранного или согласиться с тем, что процесс пиджинизации и овладения вторичным языком представляют собой два аспекта одного языкового феномена.

Процесс пиджинизации, определяемый как комплексный процесс социолингвистических изменений, включает редукцию внутренней языковой формы в сочетании с ограничением контекста ее употребления. Поэтому не следует эти изменения соотносить с появлением пиджина, или препиджина, который более ограничен в функциональном отношении, подвержен влиянию языковой системы родного языка и в более высокой степени гетерогенен. Он появляется там, где отсутствуют оптимальные условия для овладения вторичным языком. Это связано с ограничением контакта с носителями родного языка в силу социальных, индивидуально-психологических условий, а также возрастных параметров.

По результатам лингвистических, социологических и дидактических исследований [3-8] к причинам появления пиджинизации относятся следующие факторы: недостаточная профессиональная квалификация; ограниченный контакт с носителями родного языка; психологическая установка на временное пребывание; социальная дискриминация.

Дж. Шуманн [9,10] выделяет три группы факторов, обусловливающих процесс пиджинизации: социальную и психологическую дистанции, возрастные параметры. Пиджинизированные варианты ксенолектов возникают и в благоприятных условиях естественного овладения языком [9, С.90].  Исследования констатируют присутствие лишь слабо развитого морфологического компонента [11], влияние социально-психологических факторов на уровень пиджинизации ксенолекта [6, С.152], а также определяющую роль семантических и синтаксических категорий в языковой системе [12-14].  

Овладение вторичным языком происходит в направлении становления пиджинизированного варианта, либо в направлении приближения к нормированному варианту.  

Отсутствие признаков перехода языковой системы из прагматического модуса в синтаксический модус (морфологическая флексия, порядок слов, прономинализация, субординация) означает, что дальнейшее развитие языковой системы будет состоять в расширении ее коммуникативной способности в рамках прагматического модуса, что ведет к пиджинизированному варианту системы. 

Возрастной параметр, по мнению Е. Хатча, является параметром успешности овладения вторичным языком [15, С.188], но определить его конкретную роль в становлении языковой системы не представляется возможным см., например, [15-17].

Процесс становления языковой системы наиболее динамичен в период между третьим и пятым годами пребывания в стране. Носители индивидуальной языковой системы способны различать главные и придаточные предложения, соотносить порядок слов в высказываниях с нормированным языковым вариантом, морфологически корректировать языковые формы.  При менее благоприятных условиях этот процесс замедляется и переходит после трех или четырех лет пребывания в стране в фазу стабилизации на морфологическом и синтаксическом уровнях.

Предположим, что первая, фаза стабилизации языковой системы происходит на фонетическом уровне, тогда процесс ее дальнейшего развития будет выглядеть следующим образом: фонетический уровень >> морфологический и синтаксический уровень >>  порядок слов.

Процесс становления индивидуальной языковой системы ксенолекта  происходит как в рамках обучения, так и в повседневных коммуникативных ситуациях. Он детерминируется количественным и качественным аспектами языковых контактов. Степень социальной интеграции, ее изменения в положительную или отрицательную сторону оказывают соответствующее влияние на формирование языковых знаний.

Таким образом:

• Первой ситуативной составляющей формирования ксенолекта является стимул, включающий в себя побуждение к изучению вторичного языка. К ней относятся социальная интеграция (стремление принадлежать к определенной группе, установить социальный контакт и т.п.), коммуникативные потребности (потребность к самовыражению, стремление владеть ситуацией и т.п.), установки относительно языка и носителя первичного языка.

• Вторая составляющая относится к языковой компетенции, общей человеческой способности к переработке информации и овладению языком, под которым понимается постоянная реорганизация имеющихся знаний.

• Третья составляющая –  использование языка в интеракциях.

• Структура процесса овладения языком является четвертой составляющей. Индивидуальная языковая система ксенолекта приближается к языковой системе вторичного языка. На каждой ступени носитель ксенолекта овладевает новым уровнем языковой системы ксенолектного варианта вторичного языка.

• Динамика овладения языком  является пятой составляющей и определеяется многими факторами: личными дружескими контактами, контактами в производственной сфере, длительностью пребывания, возрастом, уровнем образования.

• Шестая составляющая отражает конечное состояние языковой системы, под которым понимается период от стабилизации индивидуальной языковой системы ксенолекта до полного овладения языковой системой вторичного языка.

Литература

1. Виноградов, В.А. Пиджины // Языкознание. Большой энциклопедический словарь. М., 1998. С. 374.
2. Вайнрайх У. Языковые контакты. Киев, 1979.
3. Heidelberger Forschungsprojekt 'Pidgin – Deutsch’. Sprache und Kommunikation ausländischer Arbeiter. Kronenberg/Ts., 1975.
4. Heidelberger Forschungsprojekt ' Pidgin-Deutsch': Zur Sprache ausländischer Arbeiter: Syntaktische Analysen und Aspekte des kommunikativen Verhaltens // Zeitschrift für Literaturwissenschaft und Linguistik. 18 (5). 1975. P. 78 - 121.     
5. Orlovic-Schwarzwald, M. Zum Gastarbeiterdeutsch jugoslawischer Arbeiter im Rhein-Main-Gebiet Empirische Untersuchungen zur Morphologie und zum ungesteuerten Erwerb des Deutschen durch Erwachsene. Wiesbaden, 1978.
6. Clahsen, H., Meisel.J., Pienemann, M. Deutsch als Zweitsprache. Der Spracherwerb ausländischer Arbeiter. Tübingen, 1983. Hatch, E. M. Psycholinguistics. A second Language Perspective. Rowley, Maas, 1983.
7. Barkowski, H., Harnisch, U., Kumm, S. Wir sagen das ‘tarzanca’ …. Zum Sprachbewußtsein türkischer Arbeitsmigranten // Deutsch lernen, 2. 1977. S. 19 – 23.
8. Barkowski, H. Kommunikative Grammatik und Deutschlernen mit ausländischen Arbeitern. Königstein/Ts., 1982.
9. Schumann, J. H. Social and psychological factors in second language acquisition // Models of language learning. Rowley, Mass, 1978. P. 163 – 178.
10. Schumann, J. H. Pidginization Process. A Model for Second Language Acquisition. Rowley, Mass, 1978.
11. Pica, T. Adult acquisition of English as a Second language under different conditions of exposure // Language Learning, 33 (4). 1983. P. 465 – 497.
12. Andersen, R.W. The Acquisition and Use of Spanish and English as First and Second Language. Washington, 1979.
13. Andersen, R.W. The relationship between first language transfer and second language overgeneralization: data from the English of Spanish speakers // The Acquisition and Use of Spanish and English as First and Second Language. Washington, 1979. P. 43 – 58.
14. Andersen, R. W. Expanding Schumann’s pidginizatio hypothesis // The Acquisition and Use of Spanish and English as First and Second Language. Washington, 1979. P. 105 – 120.
15. Hatch, E. M. Psycholinguistics. A second Language Perspective. Rowley, Maas, 1983.
16. Bogaards, P. Een mens is nooit to oud om (talen) te leren // Levende Talen, 367. 1981. S. 989 – 997.
17. Krashen, S.D., Long, M. H., Scarella, R. C.  Age, rate and eventual attainment in second language acquisition // TESOL Quarterly, 13.1979. P. 573 – 582.

Рекомендовано к публикации:
В.А.Баранов, доктор филологических наук, профессор
А.С.Роботова, доктор педагогических наук, член Редакционной коллегии