Микляева Анастасия Владимировна
кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии человека, Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, Санкт-Петербург
a.miklyaeva@gmail.com  

Модели межвозрастных отношений во взаимодействии государства и возрастных групп  

Аннотация
В статье представлены результаты эмпирического исследования моделей межвозрастных отношений, функционирующих на макроуровне социальной реальности. Показано, что в отношениях между государством и возрастными группами доминируют неконструктивные модели межвозрастных отношений. Обосновано, что содержание возрастных представлений  может рассматриваться как средство адаптации к реализуемым государством моделям межвозрастных отношений. 

Ключевые слова:
возрастная группа, межвозрастные отношения, модели межвозрастых отношений, возрастные представления 

Межвозрастные отношения, понимаемые нами как разновидность социально-психологических отношений, представляющая собой отношения между людьми как представителями возрастных групп, функционирующие в процессах их взаимодействия на различных уровнях социальной реальности и являющиеся инструментом конструирования этой реальности, обнаруживают себя, в том числе, на уровне общественных отношений (макроуровне межвозрастных отношений) [1]. На этом уровне возраст представляет собой одно из оснований, определяющих систему общественного неравенства, категорию, лежащая в основе социальной стратификации общества [2].           

Макроуровень межвозрастных отношений представлен отношениями между государством и возрастными группами и характеризуется асимметрией субъектности сторон: собственно субъектную позицию в них занимает государство, которое законодательно определяет статусы различных возрастных групп и контролирует их реализацию. Возрастные группы в большей степени выступают в этих отношениях в объектной позиции, предполагающей отражение и воспроизведение устанавливаемых государством нормативных возрастных представлений. 

Несмотря на то, что накопленные социологией, культурологией, социальной философией данные позволяют сегодня рассматривать возраст в качестве самостоятельного аспекта общественных отношений [3; 4], проблема возрастной стратификации общества вообще и ее социально-психологических эффектов в частности остается малоизученной.  

Опираясь на принципы социально-психологического подхода к изучению явлений макросоциальной реальности [5], можно утверждать, что особенности межвозрастных отношений макроуровня определены социально-политическими, социально-экономическими, социокультурными условиями функционирования общества. Отличительной чертой межвозрастных отношений макроуровня является их безличный характер, и в качестве их субъектов вполне справедливо рассматривать не отдельных личностей, а социальные роли, в нашем случае, возрастные. 

Необходимо отметить, что прерогатива в изучении возраста в макросоциальном контексте принадлежит социологии, в рамках которой существует специальный раздел – социология возраста, призванный исследовать возрастную структуру общества и отдельных социальных групп и закономерности ее развития, социальные аспекты возрастных характеристик индивидов и социальных групп [6]. На основе результатов социологических исследований можно говорить о статусах различных возрастных групп, составляющих систему возрастной стратификации общества. Действия государства, на законодательном и исполнительном уровнях конструирующие возрастно-стратификационную систему и проявляющиеся в распределении прав и обязанностей, а также ресурсов между возрастными группами, в контексте социально-психологического исследования могут рассматриваться как объективный аспект межвозрастных отношений макроуровня [7; 8]. 

Социальная психология, в свою очередь, в большей степени сосредоточена на изучении особенностей отражения возрастной структуры общества в сознании людей и их проявлениях в социальном поведении, составляющих содержание субъективного аспекта макромежвозрастных отношений, а также моделей межвозрастных отношений, позволяющих охарактеризовать эти отношения с опорой на их сущностные характеристики «акцентирование сходств – акцентирование различий» («горизонтальный срез») и «неравенство статусов – равенство статусов» («вертикальный срез»). В наших предыдущих исследованиях было описано четыре модели межвозрастных отношений: модель возрастно-дискриминирующих отношений,  опирающаяся на идеи статусного неравенства возрастных групп при акцентировании сходств субъектов межвозрастного взаимодействия; модель возрастно-манипулятивных отношений, предполагающая акцентирование возрастных различий в контексте признания неравенства статусов возрастных групп; модель возрастно-игнорирующих отношений, в которой декларируемое равенство возрастных статусов сопровождается нивелированием значимости объективных различий между субъектами, принадлежащими к разным возрастным группам; модель возрастно-толерантных отношений, в которой реализация принципа равенства возрастных статусов происходит на фоне учета объективно существующих различий между возрастными группами и их представителями. Выделение этих моделей получило теоретическое и эмпирическое обоснование. Было показано, что  возрастно-толерантная модель может рассматриваться как конструктивная (способствующая комфортному и продуктивному для всех участников взаимодействию) модель межвозрастных отношений, тогда как возрастно-дикриминирующая, возрастно-манипулятивная и возрастно-игнорирующая модели – как неконструктивные. В дальнейшем характеристики этих моделей использовались нами для социально-психологического анализа межвозрастных отношений, в частности, межвозрастных отношений макроуровня. 

В качестве метода исследования моделей межвозрастных отношений макроуровня в нашем исследовании использовался контент-анализ текстов мини-эссе (на тему «Возраст человека и его значение в современном государстве» с последующим расчетом статистической устойчивости содержательных единиц [9].      В исследовании приняли участие 128 человек,  из них 32 ребенка в возрасте 8-9 лет (18 девочек и 14 мальчиков, при работе с которыми в силу их возрастных особенностей мини-эссе было заменено на полуструктурированное интервью, а также была модифицирована тема: «Как чувствуют себя в нашем государстве люди разного возраста»), 26 подростков в возрасте 15-17 лет (15 девушек и 11 юношей), 39 взрослых в возрасте 28-42 лет (28 женщин и 11 мужчин), 31 пожилой человек в возрасте 65-74 лет (17 женщин и 14 мужчин). В результате контент-анализа было выделено 767 семантических единиц.  

Результаты контент-анализа позволяют утверждать, что в пространстве макроуровня межвозрастных отношений доминируют их неконструктивные модели (см. таблицу 1).

Таблица 1.

Модели межвозрастных отношений, функционирующие на макроуровне социальной реальности (% от общего количества испытуемых)

Группы испытуемых	Модели межвозрастных отношений
	возрастно-толерантная	возрастно-дискриминирующая	возрастно-манипулятивная	возрастно-игнорирующая
Дети n=32	31,3 %	46,8 %	12,5 %	9,4 %
Подростки n=26	7,7 %	42,3 %	23,1 %	26,9 %
Взрослые n=39	28,2 %	35,9 %	10,3 %	25,6 %
Пожилые n=31	9,7 %	58,0 %	9,7 %	22,6 %

Представители всех без исключения возрастных групп чаще всего констатируют возрастно-дискриминирующую модель отношений с государством (средний показатель составляет 45,7 %). При этом в выборках детей и подростков ярко прослеживается тенденция трактовать в качестве дискриминационной практику возрастных цензов, как узаконенных (ограничения доступа к алкоголю и табаку, реализации избирательных прав), так и подразумеваемых косвенно (ограничения на самостоятельное передвижение по городу, «комендантский час», определяющий время возвращения домой). Интересно, что в качестве действий, ущемляющих их права, дети довольно часто указывают необходимость посещать образовательное учреждение, несмотря на то, что этот пункт является ключевым в содержании социальных представлений о детстве, что, по всей вероятности, обусловлено обязательностью школьного обучения. 

В выборках взрослых и пожилых людей возрастно-дискриминирующая модель межвозрастных отношений макроуровня раскрывается, прежде всего, посредством оценок социальной политики государства, направленной на поддержку различных возрастных групп. При этом для выборки взрослых типично осмысление проблем не только собственной возрастной группы (например, недостаточность детских пособий), но и других возрастных групп (размеры пенсий пожилых людей, трудности трудоустройства молодых). Пожилые люди, ярче всего отмечающие данную модель отношений (58,0 %), сконцентрированы преимущественно на оценках действий государства, направленных на социальную поддержку собственной возрастной группы, чаще всего расценивая эти действия как ущемляющие собственные права и возможности. 

Около четверти опрошенных отметило, что государство зачастую игнорирует обусловленные возрастом потребности и возможности людей, причем эти эффекты можно отметить в различных сферах социальной жизни (образовательной, медицинской и т.д.). Отсутствие внимания государства к возрастным особенностям граждан устойчиво фиксируется подростками (26,9 %) и представителями старших возрастных групп (25,6 % и 22,6 % в выборках взрослых и пожилых людей соответственно). 

Ответы 13,9 % испытуемых соотносятся с содержанием возрастно-манипулятивной модели отношений. Наиболее значимо эта модель представлена в ответах подростков (23,1 %), которые зачастую склонны рассматривать предоставляемые государством их возрастной группе возможности и различные «социальные льготы» как попытку «подкупа», меру, истинной целью которой является повышение лояльности подрастающего поколению к государственному строю. 

Возрастно-толерантную модель отношений с государством констатируют менее пятой части опрошенных (19,2 %). В наибольшей степени этот взгляд разделяют дети (31,3 %) и взрослые (28,2 %), апеллируя при этом к тем возможностям (в том числе подержанным конституционными гарантиями), которые государство предоставляет людям разных возрастов. В выборках подростков и пожилых людей трактовка отношений с государством как возрастно-толерантных встречается крайне редко (7,7 % и 9,7 % соответственно).  

В целом, можно предполагать, что в этом факте отражается описанная в литературе тенденция приписывать более низкий социальный статус именно возрастным группам подростков и пожилых людей, в сравнении с детьми и взрослыми. Проведенный анализ результатов социологических исследований показал, что государственная политика создает предпосылки для возникновения и поддержания неравенства между возрастными группами, проявляющегося в плане возможностей и ограничений (цензов) участия в жизни общества, а также в распределении ресурсов социальной поддержки между ними [10; 11]. В основе этого неравенства лежат представления об особенностях каждого возраста, которые благодаря законодательной деятельности государства закрепляются и легитимизируются. Можно утверждать, что благодаря государственной политике легитимизируется приоритет взрослости как периода наибольших социальных возможностей и наименьших потенциальных сложностей, и остальные возрастные группы находятся в более или менее зависимом положении от группы взрослых, что чуть менее характерно для возрастной группы детей как «носителя наибольших возможностей». При этом в содержании представлений о сущности каждого возрастного этапа, лежащих в основе государственной политики, констатируются выраженные противоречия, а декларируемые государством приоритеты в области социальной поддержки возрастных групп зачастую рассогласованы с реальной практикой, что находит отражение в сознании возрастных групп. 

Соотнесение моделей межвозрастных отношений макроуровня, описанных испытуемым в текстах мини-эссе, с типичными для них возрастными представлениями, выявленными с помощью анкетирования, позволило выявить различные варианты их сопряженности с возрастными представлениями различных типов: континуальными, опирающимися на идею равноценности различных возрастных этапов жизни, и итеративными, предполагающими признание взрослости как доминирующего возрастного модуса бытия человека см. таблицу 2).

Таблица 2.  Сопряженность характеристик моделей межвозрастных отношений макроуровня с типами возрастных представлений испытуемых

Группы испытуемых	Модели межвозрастных отношений
	конструктивная		неконструктивные
	итеративные представления	континуальные представления	итеративные представления	континуальные представления
Дети n=32	18,8 %	12,5 %	40,5 %	28,2 %
Подростки n=26	3,8 %	3,8 %	65,5 %	26,9 %
Взрослые n=39	7,7 %	20,5 %	25,4 %	46,4 %
Пожилые n=31	3,1 %	6,3 %	28,2 %	62,4 %

Полученные результаты демонстрируют преимущественную сопряженность неконструктивных моделей межвозрастных отношений макроуровня (возрастно-дискриминирующей, возрастно-манипулятивной и возрастно-игнорирующей) с итеративными возрастными представлениями в группе подростков, и обратную тенденцию в группах взрослых и особенно пожилых людей, где эти модели сопряжены с представлениями континуального типа (различия статистически достоверны, критерий φ*, α<0,01). В группе детей на уровне тенденции наблюдается такая же взаимосвязь, как и в подростковой выборке. Таким образом, можно констатировать, что дети и особенно подростки, обладающие итеративными возрастными представлениями, в большей степени отмечают неконструктивность межвозрастных отношений с государством, тогда как в пожилом и взрослом возрасте наблюдается обратная тенденция. По всей вероятности, учитывая небольшие объемы выборок, принимавших участие в данном исследовании, правильнее говорить о том, что субъективное отражение межвозрастных отношений в системе «государство – возрастные группы» в большей степени определяется реальными практиками взаимодействия этих субъектов, а возрастные представления того или иного типа выступают одним из средств адаптации к реализуемым государством моделям межвозрастных отношений. 

Литература

1. Елисеева Ю.А. Возраст  как  ментальная  универсалия: культурфилософские  основания  моделирования. Автореферат дис. … докт. филос. наук. – Саранск, 2008. – 38 с.

2. Смелзер Н. Социология. – М.: Феникс, 1998. – 688 с. 

3. Кон И. С. Ребенок и общество: Историко- этнографическая перспектива. – М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1988. – 270 с.

4. Рыбакова Н.А. Феномен старости. – Москва-Псков: изд-во ПИПКРО, 2000. – 169 с.

5. Андреева Г.М. Социальная психология. – М.: Аспект-пресс, 2008. – 363 с.

6. Социологический энциклопедический словарь / ред.-координатор Г.В. Осипов. – М.: ИНФРА-М, 1998. – 448 с.

7. Елютина М.Э., Чеконова Э.Е. Социальная геронтология. – М.: ИНФРА-М, 2004. – 157 с.

8. Омельченко Е.Л. Российская молодежь на рубеже веков: (опыт исторического анализа исследований современного состояния сознания) // Вестник МГУ. Сер.8. История. – 2005. –  N 3. – с.101-110.

9. Еремеев Б.А. Статистические процедуры при психологическом изучении текста. – СПб.: Образование, 1996. – 55 с.

10. Савченко И.П. Молодежная политика как социальное управление. Монография. – Ростов-на Дону: СКНВ ВШ, 2002 – 312 с.

11. Саралиева З. М., Балабанов С. С. Пожилой человек в центральной России // Социологические исследования. – 1999. – № 12. – с. 54-65.

Рекомендовано к публикации:
И.А.Баева, доктор психологических наук, член Редакционной Коллегии

_____

Anastasia V. Miklyaeva
Candidate of Psychological Sciences, Al.Herzen State Pedagogical University of Russia, Saint-Petersburg
a.miklyaeva@gmail.com

Models of  inter-age relations in the interaction between state and age groups

The article contains empirical research of inter-age relations’ models, which functioning at the macrolevel of social reality. Relations between the state and age groups are preponderantly dominated by non-constructive inter-age relations models. The content of the age-representations may be considered as a tool for adaptation to ongoing state models inter-age relations.

Key words:
age group, inter-age relations, models of inter-age relations, age-representations

Literatura

1. Eliseyeva Yu.A. Vozrast kak mentalnaya universaliya: kulturfilosofskiye osnovaniya modelirovaniya. Avtoreferat dis. … dokt. filos. nauk. – Saransk, 2008. – 38 s.

2. Smelzer N. Sotsiologiya. – M.: Feniks, 1998. – 688 s. 

3. Kon I. S. Rebenok i obshchestvo: Istoriko- etnograficheskaya perspektiva. – M.: Glavnaya redaktsiya vostochnoy literatury izdatelstva «Nauka», 1988. – 270 s.

4. Rybakova N.A. Fenomen starosti. – Moskva-Pskov: izd-vo PIPKRO, 2000. – 169 s.

5. Andreyeva G.M. Sotsialnaya psikhologiya. – M.: Aspekt-press, 2008. – 363 s.

6. Sotsiologichesky entsiklopedichesky slovar / red.-koordinator G.V. Osipov. – M.: INFRA-M, 1998. – 448 s.

7. Elyutina M.E., Chekonova E.E. Sotsialnaya gerontologiya. – M.: INFRA-M, 2004. – 157 s.

8. Omelchenko Ye.L. Rossyskaya molodezh na rubezhe vekov: (opyt istoricheskogo analiza issledovany sovremennogo sostoyaniya soznaniya) // Vestnik MGU. Ser.8. Istoriya. – 2005. – N 3. – s.101-110.

9. Eremeyev B.A. Statisticheskiye protsedury pri psikhologicheskom izuchenii teksta. – SPb.: Obrazovaniye, 1996. – 55 s.

10. Savchenko I.P. Molodezhnaya politika kak sotsialnoye upravleniye. Monografiya. – Rostov-na Donu: SKNV VSh, 2002 – 312 s.

11. Saraliyeva Z. M., Balabanov S. S. Pozhiloy chelovek v tsentralnoy Rossii // Sotsiologicheskiye issledovaniya. – 1999. – № 12. – s. 54-65.