The Emissia.Offline Letters           Электронное научное издание (педагогические и психологические науки) 

Издается с 7 ноября 1995 г.  Учредитель:  Российский государственный педагогический университет им. А.И.Герцена, Санкт-Петербург

Врожденный порок сердца  ребенка в семейной системе

Аннотация
Распространенность врожденных пороков (ВПС) сердца у живорожденных младенцев колеблется от 0,6 до 1,2% и не имеет тенденции к снижению. Для изучения  семьи ребенка, с тяжелым хроническим заболеванием часто используется системный подход, который позволяет увидеть и учесть сложную систему взаимоотношений между больным ребенком его семьей и медперсоналом.  Под семьей мы понимаем систему, обладающую своей структурой, динамикой и реализующую совокупность функций, удовлетворяющих потребности ее членов, что соответствует пониманию семьи в системном подходе.  Под влиянием стрессора, в нашем случае врожденный порок сердца у ребенка, происходят системные изменения в семье, которые не могут не оказывать влияние на социальную ситуацию развития больного ребенка. Статья представляет собой анализ литературы, посвященной проблеме адаптации ребенка с врожденным пороком сердца и его семьи к заболеванию. В статье приведены данные исследований, которые подтверждают, что большая часть родителей  не имеют психологического ресурса справиться со стрессом, связанным с врожденным пороком сердца и полностью адаптироваться к ситуации болезни. Таким образом, следует рассматривать врожденный порок сердца ребенка как комплексную проблему, которая требует не только физического лечения недуга, но и психологического сопровождения всех участников лечебного процесса.

Ключевые слова: врожденный порок сердца, депрессия, тревога, семейная система, стресс.

____________

Mariya G. Kiseleva
Candidate of psychological science, medical psychologist A.N. Bakoulev Scientific Center for Cardiovascular Surgery, Moscow
only4masha@yandex.ru

Pediatric congenital heart disease in family system

Abstract
Prevalence of congenital heart disease (CHD) of live births varied from 0.6 to 1.2% of newborns and has no tendency to decrease. To  study families of a child with a severe chronic disease a systematic approach is often used which allows you to take into account the complex system of relations between a sick child, his family and medical staff.  Under the family  we mean a system with its own structure, dynamics, and implements a set of functions that meet the needs of its members, which corresponds to the understanding of the family in a systematic approach. Under the influence of the stressor, in our case, a pediatric congenital heart disease a systemic change happens in the family, which cannot fail to influence the social situation of development of a sick child. This article is the analysis of literature devoted to the problem of adaptation of the child with a congenital heart defect and his family to the disease. The article presents research data which confirm that most parents do not have the psychological resources to cope with stress associated with a congenital heart defect and fully adapt to the situation of the disease. Thus, it is necessary to consider congenital heart disease of the child as a complex problem that requires not only physical treatment of the disease, but also psychological support to all the participants of the treatment process.

Key words: congenital heart disease, depression, anxiety, family system, stress.

____________

Распространенность врожденных пороков (ВПС) сердца у живорожденных младенцев колеблется от 0,6 до 1,2% (Бокерия и др., 2015). Причины возникновения ВПС до конца не ясны. Период закладки и формирования структур сердца приходиться на 2-ую – 7-ую недели беременности, и этот период становится наиболее уязвимым к воздействию таких неблагоприятных факторов, как наследственные заболевания родителей (хромосомные аномалии, свежие мутации); инфекционные заболевания, хронические нарушения обмена веществ, гормональные нарушения, алкоголизм, наркомания. Единственным способом, который позволяет обнаружить наличие врожденного порока сердца у плода является ультразвуковое исследование. Важно, что пренатальное выявление ВПС у плода дает возможность родителям принять решение о прерывании или продолжении беременности, в последнем случае – подготовиться к рождению ребенка с ВПС (Бокерия и др., 2015). 

Реакция стресса является закономерной реакцией родителей на тяжелое заболевание ребенка,  степень его проявления зависит от многих факторов: тяжести заболевания, возраста, предшествующих травм (Coelho et al, 2013; Davis et al, 1998; Wray et al, 2004; Re et al, 2002; Muscara et al, 2015, Bevilacqua et al, 2013). Характер стресса при обнаружении у ребенка врожденного порока сердца имеет ряд особенностей. Так, даже после удачного хирургического лечения врожденного порока сердца, источник стресса (болезнь) не исчезает полностью и требует постоянного наблюдения, вызывая неисчезающую  до конца тревогу и страх рецидива – эффект «дамоклова меча» (Drakouli et al, 2015; Menahem et al, 2008, Hearps et al,  2014; Landolt et al, 2014).

Для изучения  семьи ребенка, с тяжелым хроническим заболеванием часто используется системный подход, который позволяет увидеть и учесть сложную систему взаимоотношений между ребенком его семьей и медперсоналом.

Под семьей мы понимаем систему, обладающую своей структурой, динамикой и реализующую совокупность функций, удовлетворяющих потребности ее членов, что соответствует пониманию семьи в системном подходе (Варга, 2001).  Под влиянием стрессора, в нашем случае врожденный порок сердца у ребенка, происходят системные изменения в семье, которые не могут не оказывать влияние на социальную ситуацию развития больного ребенка. Под воздействием стресса, связанного с болезнью ребенка, семейная система становится нестабильной.        

ВПС у ребенка младенческого и раннего возраста сужает пространство возможностей его деятельности, создает дифицитарные условия для его развития, то есть качественно изменяет социальную ситуацию его развития. Социальная ситуация развития детей с ВПС младенческого и раннего возраста включает в себя саму болезнь, ее последствия, необходимость пребывания в стационаре, медицинские процедуры, разлучение с матерью на период лечения, ограничения жизнедеятельности, искаженные интерперсональные взаимоотношения. Социальная ситуация развития детей с ВПС младенческого и раннего возраста характеризуется изменениями биологического протекания деятельности (например, гипоксия, связанная с ВПС), противоречивостью детско-родительского взаимодействия (например, тревога родителей за состояние здоровья ребенка с ВПС и низкий уровень чуткости с его эмоциональным потребностям); изменением эскиза будущего у родителей детей с ВПС  (будущее кажется неопределенным), изменение роли ребенка с ВПС в семейных отношениях (несоответствие состояния здоровья и возможностей ребенка с ВПС преморбидным ожиданиям родителей)

Рассмотрим, как адаптируется к тяжелой болезни ребенок с ВПС. В попытке справиться с психологической составляющей тяжелой длительной болезнью ребенок применяет различные стратегии адаптации. Сначала возникает некоторый оптимизм, эйфория, как адаптация на стресс, связанный с госпитализацией и началом лечения. Возникает вера в могущество врача, сочетающаяся с непринятием тяжести болезни. Наличие осложнения или рецидива резко меняет картину и приводит к возникновению разочарования в возможностях лечения. Происходит крушение иллюзий, начинает осознаваться тяжесть  заболевания и угроза смерти. Ребенок становится раздражительным в отношении врачей и родителей, проявляет гнев, может возникнуть депрессия и анорексия.  В интенсивности проявления вышеперечисленных реакций большую роль играют родители, чье отчаянье и отказ принять случившееся усиливает нарушение адаптации у ребенка (Соколова, Николаева, 1995).

Существует мнение, что дети младше 10 лет не имеют вышеназванной фазовости переживаний, так как не понимают, что такое угроза смерти. Тем не менее, существуют данные, что даже очень маленькие дети, хотя и не осознают тяжесть своего заболевания, но опосредованно через реакции взрослых эмоционально реагируют на то, что у них настолько серьезная болезнь, что никто не хочет говорить с ними об этом.  В данной ситуации работа с родителями  ребенка особенно актуально, так как ребенок воспринимает реакцию близких людей и реагирует так же (Соколова, Николаева, 1995; Климова, Фисун, 2009).

Для обеспечения лучшей адаптации ребенка к болезни, важно понимать, какие факторы являются для него наиболее травмирующими. С одной стороны это, то, что непосредственно связанно с процессом лечения: боль, побочные эффекты терапии. С другой, это факторы, определяемые той ситуацией, в которой оказывается больной ребенок.  Исследования показали, что именно эти факторы являются основным источником психологических проблем. Ограничение активности, отрыв от семьи, изоляция имеют регрессивные последствия для личности ребенка (Соколова, Николаева, 1995; Coelho et al., 2013; Davis et al., 1998; Wray et al., 2004; Re et al., 2002; Muscara et al., 2015, Bevilacqua et al., 2013; Bonner, 2007, Dolgin,2007).

Значительное влияние на адаптацию ребенка к болезни оказывают его взаимоотношения с взрослыми. Достижение взаимопонимания с врачом является необходимым условием адаптации ребенка к болезни. Оно достигается открытым общением, обсуждением диагноза и лечения на доступном ребенку языке в соответствии с уровнем его развития. Таким образом, ребенок становится активным участником процесса, что  снижает его чувство беспомощности. Большое значение имеет отношение к болезни родителей, которые часто испытывают чувство вины за поставленный диагноз и чувство собственной беспомощности, которое способствует возникновению чувства безнадежности у ребенка. Различные варианты поведения родителей оказывают значительное воздействие на стиль поведения детей (Соколова, Николаева, 1995; Киселева, 2016; Климова, Фисун, 2009) .

Для лучшего понимания процесса адаптации детей к болезни необходимо рассмотреть отношение ребенка к болезни в разные возрастные  периоды и выделить те психологические средства, которые применяют дети для совладения с ситуацией болезни. Результаты такого исследования приведены в книге Е.Т. Соколовой и В.В. Николаевой «Особенности личности при пограничных состояниях и соматических заболеваниях» (Соколова, Николаева, 1995).

Было выявлено, что дети определяют болезнь через те ограничения, которые она оказывает на их жизнь. Ограничение движений является одной из основных проблем детей с ВПС младенческого и раннего возраста в период хирургического лечения. Моторная активность является важной формой самовыражения ребенка. Болезнь может восприниматься ребенком раннего возраста, прежде всего, как ограничение игры, той деятельности, в которой реализуется двигательная потребность. Ограничение игры в стационаре затрудняет ориентацию ребенка во внутреннем мире, препятствует процессу переживания ребенком болезни, ее преодолению (Соколова, Николаева, 1995). 

Еще одним важным моментом, влияющим на осознание ребенком тяжести своей болезни, является сложное лечение, связанное с болью и неприятными побочными эффектами. Лечение вызывает больший поведенческий дистресс у маленьких детей, чем у подростков, что связано с их меньшей способностью выносить и контролировать боль. Младшие дети часто определяют болезнь через перечисление процедур (Соколова, Николаева, 1995).

Для детей младенческого и раннего возраста крайне травматичной становится ситуация разлучения матери в период хирургического лечения и нахождения в блоке интенсивной терапии. Как будет сказано ниже, мать для ребенка этого возраста является надежной базой, дающей чувство безопасности и комфорта. Соответственно, отсутствие матери в момент нахождения в блоке интенсивной терапии может восприниматься младенцем и ребенком как полная потеря матери (Киселева, 2016).

Исследователи дают разную периодизацию адаптации ребенка к существованию без матери (переживания «потери»)  (от 3-х до 12-ти периодов в разных публикациях), но большинство склоняются к описанию четырех периодов, которые были предложены J. Bowlby (Bowlby, 1960).

Первый период – период протеста, его цель вернуть исчезнувшую мать. Отсутствие матери может осознаваться ребенком младенческого и раннего возраста  сразу или через некоторое время (час, несколько часов спустя). Чаще всего ребенок реагирует на разлучение с матерью слезами, криком, гневом, демонстрирует желание уйти следом за ней (отправиться на поиски). Такие реакции вначале могут быть достаточно бурными, но постепенно накал может уменьшаться. Это не значит, что малыш смирился с потерей, он просто устал. Внимательно наблюдая за ним, можно увидеть, что он постоянно находится в ситуации ожидания: следит за входной дверью, прислушивается к шагам и голосам. Периоды относительного успокоения могут опять прерываться слезами и криками, бросанием игрушек, попытками борьбы с лицами, которые осуществляют уход.
Этот период может длиться 1-3 дня.

Второй период – период отчаяния, его цель принятие факта потери любимого объекта/матери. Реакции ребенка в это время становятся тише, но он по-прежнему находится в состоянии ожидания. Однако на этой фазе он начинает терять надежду на возвращение матери и переходит в состояние отчаяния: все бесполезно, она утеряна для меня навсегда. В этот период ребенок может начать отказываться от еды, нарушается сон, может внезапно и беспричинно подниматься температура или другие соматические проявления. Ребенок постоянно плачет, трудно отвлечь и утешить. Первый и второй период могут чередоваться: надежда сменяется отчаянием и наоборот. В конце этого периода ребенок доходит до состояния психического и физического изнеможения.
Данный период может длиться 3-4 дня.

Третий период  - депрессия, апатия, его цель принятие необратимости потери и смирение с этим фактом. Обычно ребенок не проявляет внешних реакций, аутизируется, не проявляет интереса к игрушкам, предметам и людям, которые его окружают. Он может отказываться от еды или механистически ее поглощать. Данный период может чередоваться с периодами отчаяния: слезами, протестами.

Далее наступает период отчуждения; его цель научиться жить без матери. Ребенок может играть и взаимодействовать с другими людьми, но в любой момент это взаимодействие может прерываться вспышками ярости и деструктивного поведения. Может казаться, что он забыл свою мать. Если она опять появляется в его жизни на этой стадии, то он не узнает ее, не идет к ней на руки и ведет себя так, как будто перед ним чужой человек, чем причиняет ей страдания. Обратимость ситуации зависит от того, как долго длилась разлука и  насколько надежной была привязанность до разлуки. Более короткая разлука (в течение нескольких дней) дает больше шансов ребенку и матери для восстановления эмоциональной близости, хотя потребуется время для того, чтобы эти отношения восстановились и последствия этой разлуки, обычно, не проходят для ребенка без следа (Bowlby, 1960).

Эти закономерности переживания утраты материнской фигуры ребенком очень во многом схожи с тем, как взрослые люди переживают потерю близких людей и, периоды переживания утраты, во многом схожи с периодами переживания траура в связи с потерей близких.
Многие исследователи отмечали, что даже если разлука с матерью длится от нескольких часов до нескольких дней, то последствия для ребенка могут быть весьма серьезными: плаксивость, прилипчивость, нарушение сна, отказ от еды, агрессивность (Киселева, 2016; Климова, Фисун, 2009). Если расставание с матерью носит более длительный характер (от нескольких недель до 6 месяцев) — период отчуждения ребенка от матери может стать необратимым. Разрушается эмоциональная связь — ребенок переживает потерю матери, как ее смерть. В этой ситуации все функции психики и организма сводятся к потребности обеспечить одну задачу — выжить в этом огромном и опасном мире, где никому нельзя доверять.
Формируется базисный личностный дефект — невозможность устанавливать близкие эмоциональные связи с другими людьми (Bowlby, 1960).

Многие иностранные исследования показывают, как важно младенцу быть в близком контакте с матерью. Так, было показано, что отсутствие телесного контакта во сне увеличивает пульс младенца на 176% и снижает продолжительность сна на 86%, по сравнению с младенцами, имевшими телесный контакт во сне со своими матерями (Barak T., Alan R., 2011).

В исследованиях J. Robertson описаны реакции детей  младенческого и раннего возраста на временную разлуку с матерью. Было показано, что при госпитализации ребенка раннего возраста с матерью при условии ее присутствия при лечебных манипуляциях психологический ущерб от госпитализации сводился к минимуму. И напротив, дети раннего возраста оказавшиеся в стационаре без материнской поддержки испытывали сильный дистресс, преодолеть который не удавалось и при возращении ребенка домой (Robertson, 2010).

Рациональная оценка тяжести заболевания у ребенка практически отсутствует. Это объясняется как ограниченностью знаний ребенка о болезни, так и тем, что знание ребенка о болезни не означает для него осознания реальной угрозы болезни. У маленького ребенка нет развернутого жизненного плана. Главным измерением времени для него является настоящее, его отношение к себе наполнено непосредственно-чувственным содержанием. Избавлением от болезни часто является освобождение от больничной реальности. В непосредственно-чувственном отражении болезни у детей с ВПС в период хирургического лечения представлены главным образом жалобы не на заболевание, а на боль, вызванную медицинскими процедурами. Выписка из больницы оценивается если не как прекращение болезни, то как освобождение от болезни, которая связывалась с неприятными процедурами (Киселева, 2016).

Подводя итог вышеописанному исследованию, можно заметить, что болезнь является психической травмой для всех детей. Для маленького ребенка травмирующим является, прежде всего, больничная реальность, разлучение с матерью, боль, ограничения в движении и игре.

Для преодоления невозможности реализации нормальной жизни дети используют различные стратегии, которые могут носить как защитный, так и компенсаторный характер. Отношения с родителями тесно связаны с типом осуществляемой стратегии совладания с ситуацией болезни и оказывают на нее непосредственное воздействие. Чаще всего родители и дети используют схожие механизмы реагирования  болезнь. По мнению авторов исследования, основой дезадаптации детей является поведение родителей (Соколова, Николаева, 1995).

Последнее утверждение подтверждается исследованиями, проведенными Американским Онкологическим Обществом, в ходе которого было установлена зависимость между степенью дистресса у родителей и  их онкобольных детей.  Дети, чьи родители не могли адаптивно справиться с реальностью тяжелой болезни, так же неадаптивно реагировали на свою болезнь (Robinson, 2007). Семейная система является важным фактором в адаптации ребенка к болезни. Психические здоровье ребенка зависит не только от его личных ресурсов, но и от реакций его ближайшего окружения. Так, дети, чьи матери реагировали на болезнь депрессией чаще развивали симптомы экстернализации, по сравнению с детьми недепрессивных матерей. То же относится и к тревожным матерям, чьи дети демонстрировали признаки тревоги (Robinson, 2007).

Так же замечена связь между внутрисемейной атмосферой и способностью детей адаптивно справляться с проблемой.  Дети, в чьих семьях была возможность выражать свои эмоции, близость и низкая конфликтность, проявляли меньше признаков дистресса (Bloch, 2011)

Многочисленные зарубежные исследования показали, что обнаружение врожденного порока сердца у ребенка крайне неблагоприятно сказывается на психическом состоянии родителей. Было обнаружено, что от 30 до 80% родителей испытывали сильный дистресс, связанный с заболеванием ребенка, который чаще всего выражался в повышенном/высоком уровне депрессии, тревоги, соматизации, чувством безнадежности и беспомощности, ПТСР (Kolaitis, Meetken,  Utens,  2017). При том, что существует нормальная работа горя, многие родители развивают патологический ее вариант. Это связано со спецификой переживания горя родителями при угрозе жизни их ребенка. При оценке по шкалам Депрессия, Острая реакция на стресс у родителей детей с ВПС раннего возраста в предоперационный период было выявлено следующее гендерное разделение: повышенный уровень депрессии выявлен у 45,7% матерей и 20,0% отцов, острая реакция на стресс 60,6% отцов и 81,8% матерей (Bevilacqua F., Palatta S., 2013).

В другом исследовании было показано, что в предоперационном периоде 16,4% матерей и 13,63% отцов детей с ВПС первого года жизни испытывали  острую реакцию на стресс, а 15,7% матерей и 13,3 % отцов детей с ВПС имели ПТСР (Herflich S., Latal B., 2008).

Так же было показано, что более 40% родителей и более 50% детей с ВПС в возрасте от 0 до 12 лет нуждались в психологическом сопровождении в период хирургического лечения (Levert E., Helbing W., 2017).

 Нами было показано, что 27,1% матерей детей с ВПС имели признаки субклинической депрессии ( более 9 баллов по ЦЭС), а 17.7% - выраженной депрессии (более 25 баллов по ЦЭС) за два дня до хирургической операции на сердце у ребенка. Через две недели после операции 30,04% матерей имели признаки субклинической депрессии ( более 9 баллов по ЦЭС), а 18.22% - выраженной депрессии (более 25 баллов по ЦЭС). Таким образом, депрессивная симптоматика увеличивалась после проведенной хирургической операции (Киселева, 2017).

Эти и другие исследования подтверждают, что большая часть родителей  не имеют психологического ресурса справиться со стрессом, связанным с врожденными пороками сердца ребенка и полностью адаптироваться к ситуации.  Это отрицательно сказывается на качестве жизни семьи, ведет к пропуску плановых посещений врача, увеличению риска пропуска начала возможного рецидива. Сильно страдает и способность родителей выполнять свои функции, так родители детей с ВПС более пессимистично относятся к своей родительской роли (Brosig, Mussatto, 2007).  Таким образом, следует рассматривать врожденный порок сердца ребенка как комплексную проблему, которая требует не только физического лечения недуга, но и психологического сопровождения всех участников лечебного процесса.

Литература

1.      Бокериа Л.А., Милиевская Е.Б., Крупянко С.М., Неведрова М.Н., Тамазян Г.В. Врожденные пороки сердца: пациент и семья после операции. М: НЦССХ им. А.Н. Бакулева, 2015.-183с.

2.       Варга, А.Я. Системная семейная психотерапия./А.Я. Варга. -СПб:Речь, 2001.

3.      Киселева М.Г. Совладающее поведение в период хирургического лечения у матерей детей второго года жизни с врожденным пороком сердца/ М.Г. Киселева/ Высшее образование сегодня. 2016, №10.

4.       Киселева М.Г. Эмоциональный статус детей с врожденными пороками сердца в период хирургического лечения/ М.Г. Киселева/ Научное мнение. 2016 №4-5.

5.      Киселева М.Г. Психологический этап реабилитации детей с ВПС младенческого возраста/М.Г. Киселева/ Азимут научных исследований: психология и педагогика. 2017№9.

6.      Климова, С.В. Основные направления психологической помощи семьям с детьми, страдающими онкологическими заболеваниями, в условиях стационара/ С.В. Климова, Л.Л. Микаелян, Е.Н. Фарих, Е.В. Фисун//Журнал практического психолога.- 2009, №2, стр.87-103.

7.       Николаева, В.В. Адаптивная семья ребенка с онкологическим заболеванием: Материалы первой Всероссийской конференции с международным участием «Социальные и психологические проблемы детской онкологии».- М.:GlaxoWelcome – стр. 91-92.

8.       Системная семейная терапия/составитель и научный редактор А.В. Черников.- М.: Независимая фирма «Класс», 2005.

9.       Соколова, Е.Т. Особенности личности при пограничных состояниях и соматических заболеваниях: учебное пособие/Е.Т. Соколова, В.В. Николаева.- М.: SVR-Ярус, 1995.

10.    Bowlby J. Grief and mourning in infancy and early childhood // The psychoanalytic study of the child. 1960. Vol. VX. P.3-39.

11.    Davis C, Brown R, Campbell R. Psychological adaptation and adjustment of mothers of children with congenital heart disease. /Journal of Pediatric psychology. 1998. 23:219-28. 

12.    Dolgin, M.J., Phipps, S., (2007). Trajectories of adjustment in mothers of children with newly diagnosed cancer. Journal of pediatric psychology, Vol.32, No.7, pp.771-782.

13.    Drakouli M, Petsios K, Giannakopoulou M, Patiraki E, Voutoufianaki I, Matziou V.  Determinants of quality of life in children and adolescents with CHD: a systematic review. /Cardiol Young.2000. Aug;25(6):1027-36.

14.    Eskedal L, Hagemo P, Eskild A, Seiler K S. A population-based study of extra cardiac anomalies in children with congenital cardiac malformations./ Cardiology in yourth. 2005. 14:600-7.

15.    Field T, Diego M. Depressed mothers’ infants are less responsive to faces and voices./ Infant behavior and Development.2009.  32(3), 239-244.

16.    Hearps SJ, McCarthy MC, Muscara F, Hearps SJC, Burke K, Jones B./ Psychosocial risk in families of infants undergoing surgery for a serious congenital heart disease. Cardiol Young.2014. 24(4):632–9.

17.    Hoehn KS, Weronovsky G, Rychik T, Tien ZY, Donoghue D, Alderfer MA, Gaynor JW, Kozak AE, Spray TL, Nelson RM. Parental decision-making in congenital heart disease. /Cardiol Young. 2004. 14:309-314.

18.    Kazak, A.E., Boeving, C.A., (2005). Posttraumatic stress symptoms during treatment in parents of children with cancer. Journal of clinical oncology, Vol.23, No.30, pp.7405-7410.

19.    Klassen, A.F., Klassen R., (2008) Impact of caring for a child with cancer in parents’ health-related quality of life. Journal of clinical oncology, Vol.26, No.36, pp.5884-5889.

20.    Landolt MA, Ystrom E, Stene-Larsen K, Holmstrøm H, Vollrath ME. Exploring causal pathways of child behavior and maternal mental health in families with a child with congenital heart disease: a longitudinal study/ Psychol Med. 2014. 44(16):3421–33.

21.    Menahem S, Poulakis Z, Prior M. Children subjected to cardiac surgery for congenital heart disease. Part 1 – Emotional and psychological outcomes./ Interact CardioVasc Thorac Surg. 2008. 7:600-604.

22.    Murray L, Cooper P. Postpartum depression and child development. New York: The Guiford Press, 1997. pp. 85-110.

23.     Muscara F., Woolf C., Burke K.,  Anderson VA. Early psychological reactions in parents of children with a life threatening illness within a pediatric hospital setting/ Eur Psychiatry.2015. Jul; 30(5):555-61.

24.    Pao, M., Ballard, E.D., Zito, J., (2009). Antidepressant use in children with cancer. Psychiatric Times, Vol.26, No.10.

25.    Re J., Dean S., Lawoko S, Soares J.Distress and hopelessness among parents of children with congenital heart disease, parents of children with other diseases, and parents of healthy children./ J Psychosom Res. 2002.52:193-208.

26.    Robinson, K.E., Gerhard C.A, (2007). Parent and family factors associated with child adjustment to pediatric cancer. Journal of pediatric psychology, Vol.32, No.4, pp.400-410.

27.    Wray J, Sensky T. Psychological functioning in parents of children undergoing elective cardiac surgery./Cardiol Young. 2004. 14:131-139.

Рекомендовано к публикации:
И.А.Баева, доктор психологических наук, член Редакционной Коллегии